"До недавних пор Борис Филиппов был известен только как проницательный и устрашающе компетентный литературовед, достойный продолжатель разгромленного Сталиным формализма... Его творчество - интересная попытка модернистического оформления русской специфики, а секрет его удачи - в сухости, в сжатости, в скупости на слова.

Здесь - та же вечная Россия, что и у Блока или у Волошина, остающаяся верной себе, несмотря на постоянные исторические метаморфозы. Все тот же бедный, бесцветный, суровый пейзаж, все то же царство внешней жестокости, все те же напряженные поиски сокровенного смысла последних вопросов. Только Филиппов воспринимает Россию не эмоционально, как Блок, и не интеллектуально, как Волошин, а, я бы сказал, - физически. Он сам - лишь частица питающей его помыслы стихии, само собой разумеющейся основной ткани его существования..."