На протяжении XIX столетия нельзя отметить двух других имен, кроме имея Дарвина и Маркса, которые бы выражали громаднейшие перевороты во всей мыслительной ориентации многих миллионов людей. Обе теоретические концепции—и дарвинивм и марксизм—выросли иэ практической потребности эпохи, и это их происхождение можно почти прощупать руками,—настолько ярко и осязательно оно выражено. Обе они являются громадными синтезами, хотя а далеко не равновеликого порядка. Обе они служат мощными рычагами практического действия, совершенными орудиями изменения мира. И, наконец, несмотря на их различный социальный генезис, марксизм включает в свое мировоззрение теорию Дарвина, ввятую в ее существенных моментах. Обе теории стоят, таким образом,, в исключительно специфических соотношениях.