Три вещи застали меня врасплох. Первые две относятся к языку: местные дети и собаки понимают английский. В Москве редкий ребенок будет смотреть на вас осознанными глазами, если вы вдруг заговорите с ним по английски. О московских собаках и говорить не приходится. Здесь же, в Нью Йорке, родители успокаивают своих малышей по английски и командуют своим псам тоже на английском. Дети перестают кукситься, а песики послушно следуют за хозяевами. Такой вот это англоязычный город, Нью Йорк.
Третьим пунктом моего удивления является повсеместный прием и выдача бумажных долларов категорически непотребного вида. Они и мятые, и грязные, и побывали Бог знает в каких руках. Я поначалу отпирался, если мне давали сдачу такими. Говорил: «У меня же их нигде не примут, ребята!» Ребята смотрели на меня большими глазами, явно не понимая смысла моих слов. Московская привычка давала о себе знать. У нас ведь как: если зеленая бумажка не только что с конвейера, дамочки в обменниках начинают презрительно фыркать и бурчать что то про комиссионные. Или, что еще хуже, отсылают вас в какое нибудь захолустное отделение Сбербанка, где вас обложат штрафами и сделают большое одолжение, обменяв на рубли «такую рвань».
Вскоре я привык. Англо говорящие детки и собачки перестали вызывать у меня шок, а баксы я теперь распихиваю по карманам, не заботясь об их, баксовом, внешнем лоске. Оказывается, чудеса могут быстро превратиться в обыденность...