Справедливо оценивая первую книгу восемнадцатилетней Марины Цветаевой как важнейший этап ее литературного самоопределения, исследователи обходят стороной, пожалуй, одну из наиболее явных примет становления творческой индивидуальности юной поэтессы: своеобразие ее эпиграфов.
Эпиграф — это, безусловно, узкая область поэтики художественного текста, однако иногда деталь, частность способны дать более яркое представление о формирующейся литературной ментальности, нежели основополагающие текстовые категории.