На Олимпийском стадионе не было ни трибун, ни тени: вы сидели на травянистом склоне под палящим солнцем середины лета. Обнаженные атлеты соревновались в беге, пятиборье, скачках на лошадях и колесницах, а также в трех видах единоборств: борьбе, боксе и панкратионе, почти без правил, любимом публикой, потому что там практически не было правил, и все было в крови и боли. Половина олимпийской программы была отдана религиозным ритуалам: шествиям, пению гимнов, воскурению благовоний, кровавым жертвоприношениям животных и странным заклинаниям экзотически одетых жрецов. Олимпийское место было не просто спортивным стадионом; оно было частично святилищем, частично художественной галереей, частично тропой наследия. Во внутреннем святилище Храма, за ослепительным фасадом с колоннадой, стояла колоссальная статуя Зевса из золота и слоновой кости, божественного церемониймейстера. Снаружи была гора пепла: алтарь, образованный тысячью жертвоприношений. Вокруг были святилища, алтари и статуи.