Перечитывая сейчас «Символ и сознание», я думаю, что там не хватает одного положения, а именно:
что мы (я имею в виду авторов книги) не можем (или не хотим, что здесь одно и то же) думать о
сознании как о чем-то другом, ином, чем сознание, но можем думать о чем угодно другом как о
сознании. Это положение суммирует тривиальность и элементарность нашей феноменологии сознания
и может служить заключенной в скобки предпосылкой нашей метатеории сознания. Строго говоря, в
философии сознания, как я ее себе сейчас представляю — и с этого момента выражение «философия
сознания» будет употребляться только в этом персональном ее значении, — метатеория занимает место
теории. Необходимость этого диктуется, между прочим, и тем, что в философии сознания отсутствует
оппозиция «субъективное/объективное», обязательная почти для любой теории в философиях
классического типа. Разумеется, слово «объективное» здесь употребляется и в смысле «специфический
объект»: у философии сознания нет своего специфического объекта,